> Дело в том, что древний мир не знал одного календаря, одного летоисчисления, и в то время, когда создавался Символ Веры, единого летоисчисления также не было. Скажем, Запад признавал счет от основания Рима, в Греции по олимпийским играм считали, на Востоке по царям и так далее. Так вот, указание на этого человека, на Понтия Пилата, есть указание на точку в истории, на то, что Христос воплотился не в воображении людей, не в мифологическом времени, а в конкретной исторической точке и географической точке ? при Понтийском Пилате, пятом прокураторе Иудеи, который правил в Иудее с 27 года по 37 год I века нашей эры.

> «И страдавшего и погребенного...» Когда мы говорим о страдании Христа, невольно возникают две мысли. Первая: разве не страдали мученики, разве мы не знаем того величайшего мужества, с которым шли на смерть свидетели Христа? Почему Его страдание вызвало у Него содрогание и скорбь смертельную? «Скорбит Моя душа до смерти», ? говорит Он. Совершенно исключено, что здесь было просто страдание плоти, исключено даже с человеческой точки зрения. Даже если мы себе представим, что Иисус Назарянин это просто человек, подумайте: что же, Он слабее Своего последователя Яна Гуса, который шел на смерть не дрогнув, и сотен других? Это невероятно.

> Почему в таком случае не Сократ является величайшим из учителей, а Христос? Сократ умер не дрогнув, он был уже старый, но вы знаете, что старость не уничтожает неприятия смерти. Мало кому хочется умирать, независимо от возраста. Значит, здесь дело совсем в другом. И вот надо над этим задуматься.

> Страдания Христа ? это были искушения Христа, потому что евангелист говорит, что сатана оставил Его до времени. Он искушал Его в начале пути, а потом ? снова. И когда Христос говорил «пронеси чашу», ? Он говорил не просто о коротких минутах агонии, не просто о ночи пыток. Если вы хорошенько подумаете, вы поймете, что это не так, что в Нём, чисто по-человечески, должен был быть заряд мужества, безмерно превосходящий многих людей.

> Значит, здесь некая тайна мистическая. Она заключается в том, что Христос в этот момент воспринимал в Себя всю сумму зла человеческого. Он как бы выкупал человечество, беря на Себя всё то, что накопилось в нём, всё то черное облако, которое тысячелетиями сгущалось над грешным человеческим миром. Оно сконцентрировалось на Нём, и Он, как человек, мог это принять, а мог это отвергнуть. Кроме того, Он мог ощущать, что не того ждал Он от людей. Как говорится в Послании, Иисус Христос «вместо надлежащей Ему радости претерпел страдания», то есть когда Он явился людям, это должно было быть величайшим торжеством человечества. Но произошло иное.

> Он поэтому страдает и за род человеческий, отвергший Его. Глубже мы никогда не дерзаем проникать, но мы только знаем, что это было Божественное страдание, что человеческое начало во Христе, оно принимает всё мужественно, Божественная Его воля должна была принять то, что Божеству не свойственно, ? зло и тьму. «Он изъязвлен был за грехи наши, изранен за наши беззакония, наказание мира сего было на Нём и язвами Его мы исцелились», ? так говорит пророк древности, вот это и происходило в страдании Христа.

B. Кто виноват в смерти Христа?

> В деле Иисуса действует несколько сил. Во-первых, архиереи и старцы   ?  элита Иерусалимского храма, люди, без сомнения, честные, верующие, но не способные довериться чувствам и убеждённые в том, что суть религии заключается только в верности традиции. Понятая так религиозность заставляет их видеть в Иисусе богохульника, достойного смерти.

> Во-вторых, ученики с их неверностью: смутились, испугались и разбежались.

> В-третьих, Пилат  ? человек почти честный и пытавшийся что-то сделать для Иисуса, но лично трусливый,  ? и поэтому отступивший перед угрозой собственной жизненной катастрофы.

> Четвертая сила  ? римские воины, которые об Иисусе услышали в то утро впервые. Они не имеют к Нему никакого отношения и вообще не знают, Кто это такой. Малообразованные люди, они жаждут грубых развлечений, которых здесь, в Палестине, им явно не хватает. И вот Он в их власти. Его одевают в царскую одежду, надевают на Него терновый венец, дают Ему в руки трость, смеются, кланяются и восклицают: "Радуйся, Царь Иудейский" (Мк 15:18). Его бьют и плюют в Него только для того, чтобы повеселиться, и ни для чего другого. В сущности, все они ? неплохие ребята, только очень грубые, необразованные и привыкшие к дурацким шуткам, как все&n bsp;солдаты, ?  вот и всё. Они не догадываются даже, что принимают участие в чём-то страшном.

<...>

> В результате получается, будто в смерти Иисуса не виноват никто. Первосвященники и старцы ? просто фундаменталисты. Пилат ? просто трусливый человек, испугавшийся личной катастрофы. Ученики просто разбежались. Римские воины ? просто грубые солдаты со своими казарменными шутками. <....> Иуда, и это надо ясно понимать, тоже не главный виновник того, что случилось. Это просто маленький человек, решивший воспользоваться ситуацией и заработать на ней денег, пусть и небольшую сумму, ? если бы его не было, Иисуса всё равно схватили бы, только на два часа раньше или, наоборот, позже. Иуда получил своё, но не выдержал и покончил с собой.

> Таким образом, оказывается, что каждый по отдельности здесь слаб, конечно, может быть, и глуп, но не совсем плох и не преступен. А все вместе делают нечто чудовищное! Страшно, когда людей, по одиночке неплохих, объединяет не Бог, а зло,  ? тогда в них начинает действовать чёрная сила, которая способна на всё. Вот, наверное, самый страшный урок Страстной недели.

> Но Иисус идёт вперёд. И только тем, что Он неуклонно идёт вперёд, Он побеждает зло, с которым, как и Он, сталкиваемся и мы в нашей жизни.

C. "Формула" христианства. Совершенный кающийся

> Все разумные люди знают, что, если вы устали и проголодались, хороший обед пойдет вам на пользу. Обед этот ? не то же самое, что теория о питании, обо всех этих витаминах и протеинах. Люди ели и чувствовали себя от этого лучше задолго до появления теорий, и если теории когда-нибудь забудут, это не помешает людям по-прежнему обедать. Теории о смерти Христа ? не христианство, они лишь пытаются объяснить механизм его действия. О степени их важности не все христиане думают одинаково. <.....>

<...>

> <...> Мы верим, что смерть Христова ? та точка в человеческой истории, когда нечто, принадлежащее иному миру и не поддающееся нашему воображению, проявило себя в нашем с вами мире. Если мы не можем изобразить атомы, слагающие этот наш мир, то, уж конечно, не нарисуем в своем воображении, что же произошло во время смерти и воскресения Христа. Более того, если бы мы обнаружили, что полностью сумели всё понять, то это свидетельствовало бы, что данное событие ? совсем не то, за что оно себя выдает, недосягаемое, нерукотворное, лежащее над природой вещей и пронизывающее эту природу, как молния.

> Вы скажете: "Какая нам польза, если мы всё равно ничего не поймем?" На этот вопрос легко ответить. Человек может съесть обед, не понимая, как организм усваивает питательные вещества. Человек может принять то, что сделал Христос, не понимая, как дело Христа работает в нём. И уж точно он не сможет даже приблизительно понять этого, пока не примет Его.

> Нам сказано, что Христос распят за нас, что Его смерть омыла наши грехи и что, умерев, Он вырвал у смерти ее "жало".{<Ср. 1Кор.15:54-56>} Это ? формула. Это ? христианство. В это надо верить. Любые теории о том, как смерть Христа сделала всё это, с моей точки зрения, ? вторичны; они ? лишь чертежи и диаграммы, от которых можно без ущерба отказаться, если они нам не помогают, и, даже если помогают, их не надо путать с той сутью, которой они служат. <...>

<...>

> Или другой пример: человек попадает в беду по своей вине и расплачивается, но не в узком, денежном, а в более общем смысле слова. Кто же извлечет его из пропасти, как не добрый друг?

> В какую же пропасть попал человек по своей вине? Почему он попал в нее? Он попытался устроить всё по-своему, вести себя так, словно никому, кроме самого себя, не принадлежит. Иными словами, падший человек ? это не просто несовершенное существо, которое надо исправить и улучшить; это мятежник, который должен сложить оружие. Сложить оружие, сдаться, попросить прощения, признать, что мы отклонились от правильного пути, начать заново ? вот единственный выход из нашей пропасти. Именно это признание, безоговорочную капитуляцию, полный ход назад называют христиане покаянием. Процесс этот ? не из приятных. Он посложнее, чем просто смириться со своим положением. Покаяться ? значит отречься от самомнения и своеволия, которые мы пестуем в себе на протяжении тысячелетий. Покаяться ? значит убить часть самого себя, пережить какое-то подобие смерти. Надо быть действительно хорошим человеком, чтобы к этому прийти. И здесь нас ждет затруднение. Только плохой человек нуждается в покаянии; только хороший человек может покаяться по-настоящему. Чем вы хуже, тем более нуждаетесь в покаянии, тем меньше склонны к нему. Только совершенный человек может прийти к совершенному покаянию; но такой человек в покаянии не нуждается.

> <...> Говоря о покаянии, я лишь описываю вам, что значит вернуться к Богу. Если вы просите Бога принять вас обратно без всего этого ? вы просите Его позволить вам вернуться, не возвращаясь. Такого не бывает.

> Итак, мы должны пройти через покаяние. Но то зло в нас, из-за которого покаяние необходимо, в то же самое время лишает нас способности к покаянию. Можем ли мы разрешить эту проблему, если Бог поможет нам? Да, но как мы понимаем тут Божью помощь? Очевидно, мы имеем в виду, что Бог, чтобы помочь нам, вкладывает в нас, так сказать, частицу Самого Себя. Он одалживает нам немного Своей разумности, и мы начинаем думать; Он вдыхает в нас немного Своей любви, и мы в состоянии любить друг друга. Когда вы учите ребенка писать, вы держите его руку, выводя буквы вместе с ним: его рука чертит буквы, потому что вы их чертите. Мы любим и мыслим, потому что Бог любит и мыслит, держит в Своей руке нашу руку. Если бы мы с вами не пали, всё шло бы спокойно. Но, к сожалению, се йчас надо, чтобы Бог нам помог в таком деле, которое Ему, Богу, чуждо ? сдаться, пострадать, подчиниться, умереть. В Божьей природе нет ничего, что соответствовало бы этому. Путь, на котором нам больше всего необходимо Божье руководство, ? такой, по которому Бог никогда не ходил. Бог может поделиться только тем, что у Него есть. Того, что требуется для нас, в Его природе нет.

> Теперь предположим, что Бог стал человеком; предположим, наша человеческая природа, которая способна страдать и умирать, слилась с Божьей природой в одной личности. Такая личность сумела бы помочь нам. Богочеловек сумел бы подчинить Свою волю, сумел бы пострадать и умереть, потому что Он ? человек; всё Он выполнил бы в совершенстве, потому что Он ? Бог. Мы с вами можем пройти через это лишь в том случае, если Бог совершит это внутри нас; но совершить это Бог может, только став человеком. Наши попытки пройти через смерть будут успешны лишь тогда, когда мы, люди, примем участие в смерти Бога, точно так же как наш ум плодотворен только благодаря тому, что он ? капля из океана Его разума. Но мы не можем принять участия в смерти Бога, если Он не умер; а Он не может умереть, если не станет человеком. Вот в к аком смысле Он платит наши долги и страдает вместо нас за то, за что Ему совсем не нужно было страдать.