> История
со скандальным «панк-молебном» в Храме Христа Спасителя подлила
масла в огонь. Фактически Церковь выступила в роли обвинителя,
не использовав возможность мирного и милостивого разрешения этой
ситуации (по крайней мере, так это выглядит в глазах многих
людей – как церковных, так и нецерковных, – которые пытались вникнуть
в суть проблемы). > Может быть, это прозвучит
парадоксально, но в наши дни Церковь должна быть заинтересована
в тесном взаимодействии с антиклерикальными кругами. Да, оттуда
мы слышим и безосновательные нападки, и клевету, и слова
ненависти. Но христианам – привыкать ли к поношениям? Зато если
мы дадим себе труд прислушаться к тем здравым замечаниям (пусть
и сделанным без любви), которые высказывают по разным поводам
антиклерикалы, мы сами сможем стать
лучше. > Действительно ли мы хотим, чтобы наши
(и не наши) дети строем ходили на уроки «Основ православной
культуры», которые в исполнении учителей советской закалки рискуют
превратиться в классический «Закон Божий» синодальной эпохи? Уверены ли мы
в том, что братание с коррупционерами, которых ненавидит
население, – это благо для Церкви? Заинтересованы ли мы
во взгляде нашей потенциальной паствы на РПЦ как на репрессивный
орган? Казалось бы, ответ очевиден. Но подобные перекосы на деле
видны не всегда, а если и видны, то клирики и миряне
вряд ли будут с этим бороться: выносить сор из избы у нас
не принято. > А кроме того, структура РПЦ выстроена
по принципу той самой пресловутой вертикали. И информация
«с мест» доходит до верхних уровней системы с искажениями,
достигающими критического порога. И наоборот: воля, транслируемая сверху
вниз, натыкается на непонимание, косность и элементарный саботаж.
Короче говоря, обратная связь практически отсутствует. И вот тут-то
и пригодились бы антиклерикалы. Находясь во внешней среде
по отношению к церковным структурам, они неустанно критикуют нас
– и эта критика имеет все шансы быть услышанной на самых разных
уровнях: от Синода до самого незначительного
прихода. > Но многое уже было ими высказано –
и ко многому следовало бы прислушаться. Мне кажется,
мы встаем сейчас на очень опасный путь. Все мы хорошо знаем слова
Христовы, обращенные к апостолу Павлу: «Сила Моя в немощи
совершается» (2Кор 12:9). Но знать – еще не значит понимать и,
тем более, исполнять. Создается впечатление, что сейчас взят курс
на земное строительство, на укрепление РПЦ как социального
и даже политического института, хозяйствующего субъекта.
И на первый взгляд – что же тут плохого? Как говорится,
дают – бери, а бьют – беги. Били достаточно, теперь пришло время
брать. > Но всмотримся в эту дарующую десницу.
Чья она? Что это за люди? Это преемники и потомки тех,
кто разорял храмы, расстреливал священников, уничтожал Церковь.
И дают они разного рода временные блага не по расположению
к Церкви, не по любви ко Христу – а преимущественно
имея в виду обратить Церковь в свой инструмент. Собственно,
государство почти никогда иначе к Церкви и не относилось.
Мы можем вспомнить Ивана Грозного, Екатерину Великую, товарища Сталина –
для них Церковь была лишь орудием, лишь средством, а отнюдь
не целью. Ровно то же самое мы имеем и сейчас.
И не стоит обманываться, видя наших правителей, стоящих
в храме со свечками и крестящих свой
лоб. > И вот в этой ситуации Церковь должна пойти
по пути кеносиса, уподобляясь своему Главе. Не стремиться властвовать
и тем более карать – а миловать и ходатайствовать
о милости. Не требовать для себя – а отдавать другим.
Не трубить о себе на стогнах – а тихо и молча помогать
людям, и церковным, и нецерковным – ибо за всех умер
Христос. > Только в этом случае мы получим надежду
на обращение ко Христу наших соотечественников. Если же после
десятилетий унижения Церковь захочет взять реванш – это будет катастрофой
и для самой Церкви, и для нашего народа, и, в конечном
счете, для государства. > Прислушаемся
к антиклерикалам. Сами того не ведая, они радеют о нашей
пользе.
*****B.
> О противлении
злу насилием> Христианство всегда было учением
о любви — даже к врагам. Однако, на постсоветских просторах
учение Иисуса подверглось необычайной ревизии. Нередко приходится сталкиваться
с мнением, что для расширения Царствия Божия на земле, вполне
допустимы наручники и полицейские дубинки против геев, иммиграционный
контроль инородцев и иноверцев, даже вооруженное сопротивление
«нечестивцам». Одним словом, в христианской упаковке предлагается теория
о противлении злу насилием. Насколько это совместимо
с учением Христа? > Излюбленный аргумент сторонников нового
взгляда — мы не можем пассивно наблюдать, как враг «топчет родную
землю, сжигает поля, насилует, совращает наш народ». Формы сопротивления
злу в лице «извращенцев, муслимов, гнилых либералов» — варьируются. Одни
предлагают «гуманную» изоляцию «врагов общества» с помощью тюрем, законов,
запрещающих им посещать учебные заведения, другие места «массового
скопления граждан». Предлагается информационная блокада путем ограничения
доступа секс-меньшинств на «голубые» экраны, проведение антигеевских
пикетов. Для иноверцев, прежде всего мусульман, нахлынувших в Европу,
припасены не менее суровые сюрпризы: ограничение миграции, запреты
на строительство мечетей. Всё это, как правило, сдобрено
воинственной риторикой, призванной возбудить «праведный гнев» христиан против
«врагов Божиих». И на некоторые неокрепшие души подобная духовная
отрава действует столь сильно, что некоторые, судя по форумам,
уже готовы схватиться
за винтовку. > Стоит ли удивляться, что
в подобной атмосфере нетерпимости (даже в среде христиан!)
на улицах российских городов убийства приезжих из стран «третьего
мира» уже давно стали повседневностью? Когда я был
на мусульманском Востоке, то нигде и никогда меня никто
не только не ударил, но даже не сказал грубого слова. Везде
— от Египта и Сирии до Турции и Палестины — отношение
коренных жителей-мусульман к белому «неверному» было исключительно
положительным. Почему же попадая в наш, «христианский мир» эти люди
сталкиваются с подобным отношением? Кто-то скажет, что одно дело —
путешествие, а попробовал бы я поселиться там навсегда.
У меня много знакомых русских, которые живут в исламских странах.
И никто никогда не гонялся за ними по улице
с кастетами только потому, что они другого цвета кожи или другой
веры. > Отношения между религиями складываются по-разному
в разных частях света. Но хорошее отношение к гостю — это святой
закон везде. Почему же мы, — христиане, — которые самим Господом призваны
к высшим проявления любви, считаем нормальным ненавидеть ближнего только
за то, что он другого цвета кожи, или вместо бейсболки на голове
у него тюрбан? > Примечательно, что подобная расовая
и религиозная нетерпимость, поиски врагов народа в лице сексуальных
меньшинств, деление общества на «чистых» и «нечистых» расцвели именно
на постсоветском пространстве. То есть там, где еще недавно вера
была вырвана с корнем, а теперь ее пытаются возродиться вновь.
Но что получается, когда в храмы приходят бывшие комсомольцы
и партийные функционеры, — прекрасно видно. С комсомольским задором
они бросаются возводить уже не коммунизм, но царствие Божие
на земле. Методы остались прежние — «кто не с нами, тот против нас».
Лишь наружно приняв христианство, такие люди в душе остались такими же
большевиками, нетерпимыми ко всему, что не схоже с их
собственной точкой зрения. Может, лишь еще добавилось языческое
преклонение перед родом, общиной. Теплые чувства исключительно к «моими
ближним» — членам семьи, друзьям, прихожанам «моего» храма. Все,
что находится вне этого мирка и, тем более, угрожает
его иллюзорным «незыблемым устоям» моментально записывается в «зло».
И здесь уж все средства хороши. Вплоть до порвать зубами глотку
врагу. Причем, врагу, даже еще не реально, а только собирающемуся
«топтать поля, сжигать деревни, насиловать, грабить и т.д.» Понятно, что
все эти ужасы чаще всего происходят лишь в воспаленном воображении
такого полухристианина-полуязычника. > Исключительно маловерием
и проросшим в неокрепших душах язычеством можно объяснить подобное
неверие в силу Божию. В силу молитвы. На случай, если молитва
«не сработает», у них всегда для подстраховки имеются другие,
более осязаемые вещи, чтобы остановить нашествие «полчищ нечествивцев». Тем
не менее, мне лично, например, трудно представить Христа,
рассаживающего по тюрьмам геев или в роли жандарма, изгоняющего
из Европы мигрантов. > Сторонники репрессивных мер против
грешников упускают из вида главное: Христос грешников любил.
Ни из одной самой «святой» затеи ничего хорошего не получится,
если не будет главного, к чему нас призвал Господь, — любви
к ближнему. Их «благочестивые» мотивы, по мнению сторонников
насилия против грешников, — с лихвой искупают возможные издержки. Как то:
гибель от голода людей в бедных странах, для которых переезд
в Европу — единственный шанс, чтобы выжить. Или аресты невиновных,
по ошибке принятых за «голубых». Действительно, у них ведь
на лбу не написано, что они содомиты. Так что же будем
сажать в тюрьмы людей только по подозрению в намерении совершить
преступление? Не точно также ли поступали и фашисты
и коммунисты? Примечательно, что и те, и другие оправдывали свои
жестокие методы правления именно «высокими» с их точки зрения целями:
благом нации, построением общества «всеобщей справедливости» и т.д. Что
из того получилось, хорошо известно. > Примечательно, что
в Германии, где имело место общенациональное покаяние за грехи
фашизма, идеи ксенофобии (тем более, маскируемой под христианство)
не приживаются. Зато подобная человеконенавистническая идеология пышным
цветом расцвела на постсоветском пространстве, где процесс
декоммунизации и покаяния за убийство миллионов людей тоталитарным
режимом так и не был завершен. Отсюда и неумеренное стремление
все проблемы, вплоть до обретения царствия Божьего, решать силой,
чистками, тюрьмами. Не останавливаясь ни перед какими жертвами
во имя новой великой цели. |