> Есть ли Богу дело до наших житейских
проблем — будь то
продажа дома или поиски пропавшей кошки? И если мы ответим «да»,
то почему Он не предотвратил ураган, который снес с лица земли
целый город, или цунами, погубившее четверть миллиона человек? Почему
вмешательство Бога в хаос событий, происходящих на планете, выглядит
как каприз? > Наши молитвенные просьбы чаще всего относятся к одной из двух категорий: «бедствие»
или «житейские дела». Стоит приключиться беде, как мы сразу же
взываем к Богу. Растерянные родители у постели больного ребенка,
испуганные пассажиры самолета, моряк в страшную бурю — в минуту
опасности все мы молимся, даже если способны произнести лишь: «О,
Боже!» > В такие минуты никто не вспоминает о богословских теориях. Мне просто нужна помощь
от Того, Кто сильнее меня. Как любят повторять армейские капелланы, «в окопах атеистов не бывает». > Часто
мы просим о пустяках. Лев Толстой в романе «Война и мир» описал, как
во время
охоты Николай Ростов отчаянно молится, страстно желая затравить матерого
волка. «Несколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы
волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством,
с которым молятся люди в минуты сильного волнения,
зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит,— говорил
он Богу,— сделать это для меня! Знаю, что Ты велик и что грех
Тебя просить об этом; но, ради Бога, сделай, чтобы на меня вылез матерый
и чтобы Карай, на глазах дядюшки, который вон оттуда смотрит,
влепился ему мертвой хваткой в горло». > Мой друг ездил в Южную
Америку — отчасти ради
того, чтобы прийти в себя после развода. Там он побывал в национальном
парке. Он усердно (и, судя по его словам, с верными
побуждениями) молился о том, чтобы увидеть некоторые редкие виды зверей
и змей. Ради этого он не спал ночь и провел двадцать часов
на помосте на верхушке дерева, где комары чуть не обглодали его
до костей. И что? Другие участники тура то и дело натыкались
на экзотических животных, а мой друг так никого из них и не увидел.
Вернувшись, он задал себе вопрос: «А вмешивается ли Бог
вообще в нашу жизнь?» Он не получил ответа ни на свои настоятельные
мольбы о предотвращении развода, ни на невинную просьбу
о том, чтобы увидеть чудеса природы. > Но если бы Бог ответил
на его молитву — например,
мой друг узрел бы со своего помоста целый ковчег экзотических тварей, —
то возникла бы новая, более серьезная проблема. Вот как
сформулировал ее некий профессор философии: «Допустим, что Бог способен
влиять на ход событий. Но Бог, исцеляющий от простуды
или приберегающий для нас свободное место на парковке и не желающий
предотвратить Освенцим и Хиросиму, не может
не вызвать нравственного отвращения! Хиросима и Освенцим были. Это факт.
Отсюда мы вынуждены сделать вывод: Бог не способен влиять
на ход событий в мире или взял за правило никогда этого не делать». > Даже те, кто
не согласны с радикальными выводами профессора, вынуждены задуматься над вопросом, который поставил сей ученый муж. > Суть вопроса> Мне не хотелось
предаваться абстрактным рассуждениям о молитве, поэтому я достал из ящика стола письма моих читателей. Все они задают вопросы
о молитве на основании личного опыта. И их вопросы очень остры. > Пишет
заключенный
из штата Индиана: «Писание ясно говорит о том, что Бог управляет всем
творением. Но есть ли Ему дело до мелких житейских проблем человека?
Станет ли Он вмешиваться в нашу жизнь? Или, может быть, Он обещал
помогать нам лишь в достижении духовного роста? Или, может,
Он помогает нам верно реагировать на происходящие события, а в ход
событий не вмешивается?» Автор письма вкратце рассказывает
о своей нелегкой судьбе — попал в тюрьму, подруга бросила, сестра
разводится с мужем, — а затем пишет о хорошо
знакомой ему семье из бедного квартала: > «Сын-подросток
страдает хронической астмой,
был частично парализован, подвергается физическому насилию со стороны
отца. Его постоянно высмеивают за то, что он инвалид. И вот недавно
его мать была убита. Есть что-то глубоко неправильное в том, что всё это
происходит с невинными детьми — особенно если вспомнить,
как решительно Иисус говорил, что Он защищает кротких, что нужно делать
добро «малым сим». Я снова и снова вспоминаю, как вез
этого подростка на кладбище, на могилу матери. Там мы узнали,
что родственники по бедности не смогли купить ей надгробие.
Молить Бога о любой помощи для этой несчастной семьи — не легкомысленная
просьба о чуде, а призыв
к милосердию!»
> Заключенный
где-то вычитал, что режиссер
Фрэнсис Коппола работает над своими фильмами в передвижном офисе.
Он наблюдает за съемками через мониторы и общается с актерами,
операторами и помощниками при помощи переговорных устройств. «Может
быть, и Бог управляет миром подобным образом?» — спрашивал автор
письма. > Другой читатель, из штата Айдахо, так описывает свои
попытки молиться: это, мол, нытье
типичного обывателя о долгах за обучение в колледже, о неудачном
вложении денег, о семейных проблемах, о неудачах в бизнесе
да плохом здоровье старика-отца. Но тон его письма меняется, когда
он упоминает о сыне: у того из-за родовой травмы деформирована
ступня и не двигается рука. «Мы каждый день молимся о его исцелении, —
пишет отец. — Есть ли Богу дело до таких вот
настоящих проблем? У большинства из нас имеются сокровенные желания —
если не исцеление, то успех, счастье, безопасность, мир...
Осмелимся ли мы просить Бога о сокровенном? Я ощупью учусь молиться.
А научившись, хочу научить и сына». > Я получил письмо от женщины. Ей сорок один год. Она рассказывает, как она, еврейка
по национальности, уверовала в Иисуса Христа. Затем ее постигло страшное несчастье — рак молочной железы, давший метастазы
в легкие и печень. Порой она отворачивалась от Бога, но затем, позлившись на Него несколько дней, всё равно к Нему
возвращалась — медленно, нехотя, с недовольной гримасой на лице, отчетливо понимая, что не умеет жить без Бога. Во время
суровых испытаний она мучительно пыталась понять, как ей молиться: > «Какой смысл молиться о том, чтобы что-то произошло? Допустимо молиться ради того, чтобы установить и поддерживать общение
с Богом. Но зачем молиться об исцелении? Или чтобы мой муж нашел работу? Или чтобы мои родители обрели спасение?
Я часто молюсь за других людей, потому что не в силах ничего больше сделать для них. Я цепляюсь за надежду: а вдруг
на этот раз молитва поможет. > Духовные
наставники нашей церкви
увещевают прихожан молиться по нескольку часов, ходатайствовать за всех,
кто в этом нуждается. Но, если у Бога есть определенный замысел,
если Он знает, чего мы хотим, в чём нуждаемся и что для нас лучше,
то зачем мне часами молить Его о том, чтобы
Он изменил свои намерения? И как молиться с верой, если, судя по всему,
те молитвы, которые я Ему возношу, почти всегда остаются
без ответа?»
> Размахивая кулаками> Ди > Когда
я думаю о молитве, то чувствую, насколько мне не хватает старого
священника Пола, моего покойного друга. Когда он молился, я ловила
на его лице отблески небесного света. А когда мы молились вместе
в последний раз, я открыла глаза и увидела его руки. Пол опустил
на них голову, преклонившись перед своим Создателем. Я
всегда чувствовала, что, когда Пол молится, Бог призывает небеса
к тишине, склонясь со Своего престола: «Тише, мой верный слуга Пол
молится». > Теперь мне стали очень дороги молитвенные встречи
с Маргарет, вдовой Пола. Я отправляюсь
к ней домой в среду вечером, сразу после работы. Мы вместе ужинаем,
затем идем на молитвенное собрание в церковь, а потом молимся
вдвоем. От ее молитвы тоже затихают небеса. И я задаю себе вопрос:
«Может быть, молитвенная жизнь дается нам лишь с годами?». Если так, то,
возможно, в восемьдесят лету меня будет такая же прекрасная, простая
и твердая вера. > В моей прежней,
далеко небезгрешной жизни был период, когда я пыталась с помощью
психотерапевта простить отца. Однажды врач сказал мне: «Наверное, если
бы вам
предложили выбор — простить отца или отправиться в ад, то вы бы выбрали
ад». Он был прав. В ад, без лишних слов. > Но в этой тьме настала минута, когда, всё еще размахивая кулаками перед лицом Бога, я начала молиться, повторяя
снова и снова: «...не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2Пет 3:9). Я напоминала Богу, что слово «всё»
должно включать также и меня. Других молитв у меня не было. > Однажды,
сидя на работе, я внезапно
почувствовала огромное желание, чтобы за меня помолились. Я подумала
о Поле и Маргарет. Чудесным образом оказалось, что они дома,
и вечер у них свободен. К нам присоединились мой священник и его жена.
Мы сидели вместе в комнате у Пола и Маргарет,
и я выплескивала гной из своего сердца. Пол почувствовал, что нужно
молиться не только за меня, но и за моего
отца. Я не была в этом уверена. Я хорошо запомнила первые слова
священника, когда он стал молиться за моего отца: «Господи,
я не хочу молиться за этого человека». > В человеческом языке нет слов, чтобы передать
мое состояние в ту минуту, когда они кончили молиться за меня. Я испытывала все чувства сразу — мне казалось, что
меня разорвет на части. Я протянула руку и положила ее на колено Пола — жест, для меня совсем не характерный. Он сразу
же взял мою ладонь и держал ее, слегка поглаживая. Эта совместная молитва стала первой атакой на твердыню зла в моем сердце. > Очень часто во время молитвы я чувствую, что я либо размахиваю кулаками перед лицом Господа, бросая Ему вызов,
либо в неутешном горе припадаю к Его груди. Но как бы я хотела положить руку Ему на колени, и чтобы Он взял
мою ладонь в Свои руки! > Я видела в одном фильме, как
огорченная и сердитая главная героиня
упирается кулаками в грудь своего партнера. А он спокойно берет ее руки
в свои, и камера крупным планом показывает, как он держит
ее за руки. Именно такой я хотела бы видеть свою молитву. |
> Она рассказала
о том, что сотни верующих молились о ее исцелении от рака, а потом
задала
вопрос: «Имеет ли это хоть какое-то значение? Неужели у меня больше
шансов на исцеление, чем у моей подруги, которая тоже больна раком, но
за которую регулярно молится лишь горстка людей? Иногда я говорю
в шутку, что Бог вынужден меня исцелить, потому что иначе Ему влетит
за меня ото всех, кто за меня молился». Эта женщина преподает
в христианской начальной школе, и как-то раз она дала детям
такое задание: «Представь себе, что ты встретил на улице Иисуса. Какой
вопрос ты бы Ему задал?» Многие ученики проявили большую
любознательность: «На что похожи небеса?», «Как Тебе жилось, когда
Ты был ребенком?». Но на одной из бумажек она прочла
два вопроса: «Почему Ты не исцеляешь мою маму? Почему мой папа не может
найти работу?» Почерк показался ей знакомым. Она
с болью в сердце поняла: это писал ее сын. > Больше всего меня
огорчило письмо
от человека, который рассказал о ране, нанесенной ему безответной
молитвой. Долгие годы отец и мать молились о сыне, у которого были
серьезные психологические проблемы. И вот однажды раздался телефонный
звонок. Звонила их дочь. Только что она обнаружила тело своего брата.
Он наложил на себя руки — отравился выхлопными газами. А ему
только-только исполнилось двадцать два года. В письме родители
задавали свои вопросы Богу: «Господи, мы постоянно молились о трех наших
детях — разве Ты не слышал?» Мать выписала несколько своих
любимых стихов из Библии: «...Чего ни пожелаете, просите, и будет
вам... (Ин 15:7); ...Не оставлю тебя и не покину
тебя... (Евр 13:5); ...Довольно для тебя благодати моей... (2Кор 12:9);
...Любящим Бога, призванным по Его изволению, всё содействует
ко благу» (Рим 8:28). Разве эти стихи могут объяснить самоубийство сына?
> Молитва Иисуса> Я ответил
на каждое из писем, но у меня всё равно осталось больше вопросов, чем ответов. Все, что вы прочтете дальше,
вся книга — результат моих попыток ответить на заданные мне вопросы. Я буду рассматривать разные грани молитвы.
Моя задача — узнать о ней такое, что могло бы хоть как-то утешить авторов приведенных выше писем. > Исходной
точкой для меня станут истории из реальной жизни — история
заключенного, история человека
из Айдахо, история больной раком молочной железы женщины и история
семьи, потерявшей сына. За ответами я обратился к Учителю, жившему
в первом веке нашей эры и изменившему мир. Конечно, Христос знал, какие
возможности открывает молитва. Но знал Он и заложенные в молитву
ограничения. Как я уже говорил, самый простой ответ на вопрос «Зачем
молиться?» таков: «Потому что молился Иисус». Но чем молитвы Иисуса
могут помочь
моим корреспондентам? > В Евангелиях можно найти около дюжины
примеров того, как молился Иисус. Есть
в них и несколько притч и поучений о молитве. Подобно другим иудеям
своего времени, Иисус регулярно посещал синагогу («дом молитвы»),
молился не реже трех раз в день. Но мы с уверенностью можем утверждать,
что Иисус вел уединенные молитвы-беседы с Богом, ведь
учил же Он Своих учеников, чтобы они, молясь, закрывали дверь в свою
комнату. Ученики Иисуса не могли не обратить внимания на эти особые
молитвы Господа: пять раз в Евангелиях упоминается о том, что Иисус
молился в одиночестве. > Как и большинство из нас, Иисус
обращался к Богу в тяжелые для Себя времена. Он несомненно
молился во время Своего сорокадневного поста в пустыне. Он громко
молился незадолго до смерти, изливая перед Богом Свое великое смятение
в Гефсиманском саду: «<Душа Моя теперь полна смятения! Что Мне
сказать? Сказать: "Отец! Спаси Меня от этого часа!"? Но
Я для того и пришел — ради этого часа!>» (Ин 12:27). Молитва в Гефсиманском саду была изнурительной: Иисус трижды падал
в изнеможении на землю, но ничто не могло остановить Его. > Две молитвы, произнесенные
в самые трагические моменты Его жизни настолько тронули сердца учеников, что так и отпечатались в их памяти на родном языке
Иисуса — арамейском («<Абба>» (Мк 14:36)
в Гефсиманском саду и «<Элахи, Элахи, льма швактани?>» (Мк 15:34) на кресте). Из семи слов, произнесенных Иисусом на кресте
по меньшей мере три были молитвами. Послание к евреям свидетельствует: Иисус «<вознес, с воплем и плачем, просьбы и мольбы
к Тому, кто мог спасти Его от смерти>» (Евр 5:7) — но Он не был избавлен от смерти. Как и авторы
полученных мною писем, Иисус знал, что значит — молиться и не получить желаемого ответа. В той или иной мере
это состояние знакомо каждому из нас. > Другой тип молитвенной
просьбы —
о житейском — практически не звучал из уст Иисуса. От повседневных нужд
не уйти, они важны: ведь недаром в молитве
Господней упоминается о хлебе насущном, о борьбе с искушениями,
о восстановлении разорванных отношений. Но такие просьбы вряд ли можно
назвать банальными, обыденными. Молитвы Иисуса показывают, что
Он практически не заботился о собственных нуждах. «<Избавь Меня
от этой
чаши!>» (Мк 14:36) — вероятно, единственный пример того,
как Христос попросил о чём-то для Самого Себя. > О чём-то для Себя Христос просил крайне
редко, зато за других Он молился очень часто. Он молился о детях, которых приносили к Нему матери. Молился ради «<народа,
что стоит здесь>» (Ин 11:42) у гробницы Лазаря.
И о Петре, которому предстояло пройти трудное испытание. Его предсмертная молитвенная просьба — о гонителях. Последнее Свое
благодатное слово, которое Он, задыхаясь, произнес с креста, таково: «<Отец! Прости им, они не понимают, что делают!>» (Лк 23:34). > Молясь
в уединении,
Иисус укреплялся духом. После утомительного дня — служение людям,
избрание учеников, проповедь перед толпой, исцеление
больных — Он удалялся в уединенное место для молитвы. В пустыне
Искуситель соблазнял Иисуса популярностью и всеобщим
восхищением — возможно, Иисус нуждался в уединении, которое помогало Ему
утвердиться в сознании Своей миссии, в готовности твердо
противостоять искушению популизма. Он заверял учеников, беспокоившихся,
не голоден ли Он: «<У Меня есть пища, о которой вы
не знаете>» (Ин 4:32). > Молитвы Иисуса становились интенсивнее перед важными событиями. Примеры тому — Его крещение, ночь перед
избранием двенадцати учеников, Преображение и особенно — приближение исхода Христа из мира. Однажды, когда большая группа
Его последователей вернулась с рассказами о духовных победах — Иисус посылал их проповедовать, — Он возрадовался
Духом и прославил Отца. Молил Он Отца и о пришествии Духа Святого, «<Заступника, чтоб он навеки остался с вами>» (Ин 14:16). В главе 17 Евангелия от Иоанна есть долгая
и величественная молитва Спасителя об учениках. Иисус просил не только о тех, кто был тогда рядом с Ним, но и об учениках
всех веков — о нас, верующих в Него по слову апостолов. > Есть ли смысл молиться?> Поняв,
как молился Иисус, я нашел ответ на очень
важный вопрос: «Есть ли вообще смысл молиться?» Иногда в мою душу
закрадываются сомнения: может быть, молитва — это всего лишь
благочестивая
форма разговора с самим собой? В такие моменты я напоминаю себе, что
Сын Божий, Чьим словом сотворен мир, Сын Божий, держащий этот мир
в Своей руке, чувствовал непреодолимую потребность в молитве.
И Он молился, потому что молитва действительно имеет много значит.
Время,
проведенное в молитве, было для Него не менее важно, чем время, которое
Он посвящал непосредственному служению людям. > Один мой друг,
врач по профессии, узнав, что я пишу о молитве, посоветовал мне начать
с трех важных тезисов: (1) Бог существует; (2) Бог слышит наши молитвы;
и (3) Богу наши молитвы не безразличны. «Ни одно
из этих трех утверждений нельзя доказать, — сказал он. — В них можно
либо верить, либо не верить». Конечно, он прав,
хотя я считаю, что личный пример Иисуса Христа свидетельствует
об истинности всех трех тезисов. Перечеркнуть молитву, сказать, что
она лишена
смысла, всё равно, что утверждать, будто Иисус заблуждался. > Иисус,
как и Его современники-иудеи, верил
в действенность молитвы. Римляне молились своим богам «на всякий
случай», как носят на всякий случай амулет, не очень-то веря
в его силу. Скептически настроенные греки высмеивали молитву.
Древнегреческие драматурги включали в свои пьесы смешные, глупые и даже
непристойные молитвы — лишь бы вызвать у зрителей взрыв хохота. Только
упрямые иудеи, несмотря на все свои оставшиеся без ответа
молитвы — а таких немало накопилось за всю многострадальную историю
Израиля, — настаивали на том, что Всевышний
и Любящий Бог, Который управляет Землей, их молитвы слышит и однажды
ответит. > Иисус заявлял: Он
и есть Ответ, Он — исполнение надежд евреев, жаждавших прихода Мессии. «<Тот, кто видел Меня, видел Отца>» (Ин 14:9), — говорил Он. Он явил волю Отца: кормил голодных, исцелял больных,
освобождал узников. Люди пишут мне о своих проблемах, неразрешимых человеческими усилиями, а я отвечаю, что у меня нет ответа
на вопрос «Почему?». Зато я способен ответить на другой вопрос: «Что чувствует Бог, глядя на страдания человека?» Мы в состоянии
понять чувства Бога, потому что видели лик Христов, на котором нередко были видны следы слез. В Евангелиях мы читаем о встречах
Иисуса — со вдовой, потерявшей сына, с римским офицером, слуга которого был тяжело болен, с женщиной, страдавшей кровотечением.
Участие и милосердие Иисуса — зримое проявление тех чувств, которые испытывает Бог-Отец, выслушивая наши молитвы. > Иисус учил молиться так: «<пусть исполнится и на земле воля Твоя, как на Небе>» (Мф 6:10).
Ему лучше, чем любому другому человеку понятна разница между
небесами и землей. Каждый день своей земной жизни Иисус видел, как люди
противятся Божьей воле. Матери несли к Нему больных детей, рыдали вдовы,
взывали к Нему нищие, Его высмеивали бесы, за Ним следили враги,
Ему расставляли ловушки. В таком чужеродном для Бога окружении
молитва была для Иисуса местом отдохновения от просителей, и она же
напоминала Ему о Его истинном доме, где нет места злу,
страданиям и смерти. > Молитва была спасательным кругом Иисуса,
источником руководства и силы. Она нужна
была, чтобы знать и исполнять волю Отца. Христос молился, чтобы
не утратить веру в подлинный, вечный мир, откуда Он пришел, чтобы
напитать
память немеркнущим светом небес. Для этого Ему приходилось вставать
на молитву до рассвета, иногда Он молился всю ночь.
Но сил иногда не хватало: Он раздражался земному: «<О люди без веры!
Долго ли Мне еще с вами быть?! Долго ли еще
вас терпеть?!>» (Мк 9:19). Ему приходилось бороться
с искушениями <(испытание в пустыне, Мф 4:1-10)>. Подчас — с сомнением: «<Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня
оставил?>» (Мф 27:46). > Скептики сомневаются в действенности молитвы: «Зачем молиться, если Бог всё знает лучше нас?» Один пастор
спросил меня: «Может, мне не стоит больше докучать Богу моими мелочными просьбами? Может, предоставить Ему управлять Вселенной, а самому как
можно лучше исполнять свой долг, заботясь о земных проблемах?»**
Я не знаю более верного
ответа, чем пример Иисуса Христа. Он лучше любого из нас знал о мудрости
Отца, но всё-таки считал необходимым посылать в небеса одно прошение
за другим. > Иисус не дал нам теоретических доказательств действенности и необходимости молитвы. Но
Он молился — и уже одно это свидетельствует: молитва нужна, и она что-то изменяет в мире. Христос (обличив таким образом тех,
кто считает прошение слишком примитивной формой молитвы) прямо сказал: «Просите и получите» (Ин 16:24). Когда ученики
не сумели исцелить бесноватого мальчика, Иисус указал: одна из основных причин их бессилия — недостаток молитвы
(Мф 17:21).
> * «Насадивший ухо не услышит ли?» — Пс 93:9. — Прим. ред. <русского
перевода?>. > **
Подобным же образом рассуждал французский философ-просветитель Жан-Жак
Руссо, объясняя, почему он не молится: «Почему я должен просить Его,
чтобы ради меня Он изменил ход событий? Я должен более всего
любить порядок, установленный Им по Его великой мудрости и сохраняемый
Его Провидением. Должен ли я просить, чтобы ради меня этот
порядок был нарушен?» — Прим. авт. |