> И затем, через один стих, Павел торжественно возвещает о победе: Действительно, как преступление одного принесло осуждение всем людям, так и праведное деяние одного избавляет
от вины всех людей и дарует им жизнь.
Если неповиновение одного сделало множество людей грешниками, то повиновение одного сделает
множество людей праведниками. > (18–19)
> Конечно,
это сложный
отрывок, густо наполненный смыслом. Однако, я думаю, в принципе
мы можем понять, что здесь говорит Павел. Адам был призван
к великим делам, но его непослушание не позволило их осуществить. И вот
приходит Иисус Христос, чтобы устранить возникший беспорядок
и снова ввести в действие неосуществленный проект с участием человека,
и поскольку он послушен этому призванию, ему удается
это совершить. Читатель может этого не заметить. > Павел
не просто противопоставляет
Адама Иисусу Христу. Он также сопоставляет непослушание Адама
с послушанием Иисуса Христа с точки зрения их влияния на статус и задачи
человека. Я сильно подозреваю, что большинство христиан в нынешнем мире
не рассматривало свои задачи с этой точки зрения и, возможно,
просто не готово к этому. Тем не менее в том стихе, который
мы пропустили, Павел говорит нечто неожиданное для многих:
он утверждает, что посредством Иисуса Христа люди не просто спасены, но
и получили власть над новым Божьим
миром: Ведь если из-за одного преступления,
совершенного одним человеком, воцарилась смерть —
тем более благодаря одному человеку Иисусу Христу будут жить
и царствовать с Богом те, кто получил щедрый дар Божьей доброты, дающей
оправдание. > (5:17)
> Тем более будут царствовать! Что он говорит и почему говорит? > Эти слова
Павла, наряду с текстами Откровения, красноречиво показывают нам, что
христианские
представления о подлинно человеческом существовании далеко выходят
за рамки «счастья» Аристотеля и касаются совершенно иной сферы.
Аристотель
мечтал о таком мире, где люди, воспитавшие в себе добродетели, будут
определять политический строй античных греческих городов. Апостол Павел
говорит о мире, в котором люди примут на себя ответственность за всё
творение. Фактически он указывает на изначальный замысел
о человеке. Вот откуда нам следует начинать, если мы хотим понять,
как сделать «человечность» искусством, которое можно осваивать, языком,
который можно изучать, целью, telos, к которой мы можем действительно приближаться здесь и теперь. > Павел здесь пользуется богатствами древней иудейской традиции, основанной на стихах 26–28 главы 1 Книги
Бытия. Иисус Христос восстановил неосуществленный проект с участием человека — а на самом деле совершил нечто большее.
С самого начала этот проект, осуществляемый через человека, был предназначен для всего мира. В Иисусе
Мессии
Бог исправил последствия роковой ошибки первых людей, съевших плод
с дерева познания добра и зла, но он сделал нечто большее. Он дал людям,
по меньшей мере, почувствовать вкус плода дерева жизни. Вот что
произошло через воскресение Иисуса, и именно поэтому в уже затронутой
нами главе
22 Откровения мы увидим древо жизни, растущее у реки, которая берет
начало из города (22:1–2). В Иисусе Христе и через него люди
должны стать такими, какими они были задуманы изначально. И мы можем
описать этот замысел одним-единственным словом — «слава». > Говоря
о мудром владычестве людей над творением, Библия обычно называет такое
владычество
«славой». Это не какое-то качество, которым конкретный человек может
обладать или не обладать — как блеск, высокий статус, что-то,
достойное восхищения. Слава — это активное качество. Это славное
владычество человека, которое ведет, в соответствии
с замыслом Бога, к процветанию мира и процветанию людей. И на самом
деле, это — «слава Божия», указывающая на чин
и статус людей, которые действительно отражают Бога миру, так что через
них любящее и мудрое правление Бога Творца начинает властно действовать
в рамках творения, передавать ему жизнь. > Более того,
эта тема опять же прямо связана
с Храмом. В момент Вавилонского изгнания слава YHWH покинула Храм и уже
туда не возвращалась. Но пророки предсказывали ее возвращение,
и это обетование звучит в таких текстах, как Ис 40:3–5; 52:7–10,
Иез 43:1–9, Зах 2:10–12, Мал 3:1–4. Да, говорит Павел, из-за
греха люди потеряли «славу Божию» (3:23); но теперь, согласно
обетованию, она будет восстановлена, поскольку искупленные люди получили
«доступ
к благодати», подобно священникам, которые могли входить в святое
святых, и потому могут прославлять «надежду славы Божией» (5:2). Именно
это
Павел торжественно провозглашает в Послании к римлянам 5:17. > И что же
происходит
в результате? Стихи 1–2 главы 5 Послания к римлянам служат введением
к пассажу, где Павел, несомненно, видит в конечной будущей цели
основу для формирования характера в настоящем. Мы радуемся, говорит он,
нашим страданиям, зная, что скорбь рождает <стойкость>,
а <стойкость> рождает испытанный и закаленный характер, а характер
рождает надежду — и эта надежда нас
не разочарует, потому что любовь Божья излилась в сердца наши —
<через Святого Духа> (5:3–5). > Этот <насыщенный> отрывок,
каких немало у Павла, собирает воедино несколько важнейших и связанных между собой тем. Это слова
о новом Храме, наполненном славой
Бога и (через Духа) Его присутствием. Это слова о новом человечестве,
призванном в своей жизни предвосхищать грядущее «царственное
священство», формируя соответствующий характер. И это слова о живом
Боге, воздвигшем свой «новый Храм» через Иисуса Христа и наполнившем его
своим присутствием. > Таким образом, искупленное человечество
примет участие в «царствовании»
Иисуса Христа над новым миром. Но к чему приведет это «царствование»?
К обновлению всего мира — не менее того! Следующие
три главы Послания к римлянам описывают великую историю (впервые
упомянутую в главе 5, в резюме предыдущих четырех глав), которая
строится
по образу Исхода из Египта, в контексте которого впервые и прозвучали
слова о «царственном священстве», — это история
освобождения из рабства, после чего люди, наконец, могут стать людьми
в подлинном смысле этого слова. > И когда это происходит,
снова начинает осуществляться изначальный замысел обо всём творении.
И вот наступает кульминация: когда человечество окончательно
восстановлено, во всей полноте восстанавливается и творение, так что
вместо
«рабства» распаду и тлению оно обретает «свободу славы детей Божиих»
(8:21). Другими словами, когда Божьи дети, искупленное человечество,
«прославятся» и снова (как было задумано изначально) в послушании начнут
править миром, всё творение испустит великий вздох облегчения
и станет таким, каким всегда потенциально могло бы быть, но каким
не могло стать из-за того, что человек не смог управлять им
со «славой». И подводя итоги, Павел здесь возвращается к сказанному
в 5:17 (что получившие дар праведности будут царствовать): «кого
[Бог] оправдал, тех и прославил» (8:30). «Прославить» здесь примерно
значит «вручить им славную власть над миром».
> Вот в чём заключается наша надежда. Когда
Бог освободит от плена
всё творение, искупленные люди примут участие в мудром и целительном
владычестве надо всем миром, для чего человек и был создан Богом
изначально. > Хорошо. Если такова цель, ради которой мы были созданы, telos (повторю:
обратите
внимание, как это далеко от представлений Аристотеля о «счастье» —
и как резко это отличается от якобы
«христианских» представлений о бесплотном блаженстве!), перед нами
встают новые вопросы. Каким образом мы можем предчувствовать эту «славу»
в нынешнее время? И как нам усваивать сегодня те навыки ума и сердца,
которые помогут нам смотреть в сторону грядущего
«царствования»? Мы поговорим об этом подробнее в свое время, а пока лишь
обратим внимание на те два ясных ответа, которые дает
на это Павел в непосредственном контексте Послания к римлянам.
Мы предвосхищаем грядущее «царствование в славе» не тогда, когда
(как думают иные скептики) учимся навыкам руководителя — давить
на других своим авторитетом, начальствовать, подавлять сопротивление.
Павел
упоминает две совершенно иные вещи: это святость и молитва. > Во-первых, путь
к славе, о которой Павел размышлял в только что рассмотренном нами отрывке, — это нелегкий путь отвержения себя, то есть
путь святости: Итак, братья, у нас есть долг, но это не долг перед нашей плотской природой,
не долг жить так, как хочет она. Потому что если вы будете жить согласно собственной природе, то умрете, а если умертвите Духом
греховные дела тела, будете жить. Кем движет Дух Бога, те сыны Бога. Дух, который вы получили, это не дух рабства, вынуждающий
вас опять жить в страхе. Нет, вы получили Дух, который сделал вас сынами Бога! Это Он побуждает вас взывать: "Абба! Отец!"
Он сам вместе с нашим духом свидетельствует о том, что мы дети Бога. А если дети, то наследники — наследники Бога,
сонаследники Христу, потому что если мы разделили Его страдания, то разделим и Его славу. > (8:12–17)
> Вот в чём суть дела. Цель всего — это «прославление» детей Божьих, которая, как
мы видели, позволяет им управлять творением, давая ему искупление. Но путь к этой цели — это путь свободы детей Божьих.
Здесь Павел сознательно указывает на историю Исхода, на те времена, когда Израиль — «сын и первенец Божий» —
был избавлен из рабства и когда сам Бог повел его через пустыню к обещанному «наследию». > И во время этого путешествия народ израильский иногда сталкивался с искушением вернуться
в Египет, в дом рабства. Но израильтянам нужно было преодолевать это искушение. И они проделали путь в Землю обетованную, куда
их вел сам Бог. > То же самое относится к народу Мессии,
который стал
его сонаследником. Бог обещал Мессии, что его наследием станет весь мир
(Пс 2:8 — еще одно место Писания, драгоценное
для Павла). И теперь это «наследие» — весь мир — Мессия разделит
со всеми своими людьми. Именно об этом говорят
стихи 18–30 главы 8 Послания к римлянам. Но они призваны стать
свободными людьми, распространяющими свободу вокруг себя, а потому им нужно
научиться жить как свободный народ Божий, отказавшись от рабских привычек — да, рабство связано не только с физическим состоянием,
но и с привычками ума — и научившись искусству ответственной свободной жизни. Можно сказать о том же другими словами: если
эти люди возьмут на себя ответственность за освобождение всего творения, они должны предвосхищать это будущее, приняв на себя
ответственность в нынешнее время за освобождение той части творения, которая в наибольшей степени им подвластна —
а именно, своих собственных тел. > Обратите внимание на то, как Павел незаметно меняет
слова. Для него «плоть»* всегда имеет негативный оттенок, указывая либо на подверженность нынешней
природы распаду и тлению, либо на бунт человека против Бога, а иногда на то и другое вместе. Следовательно, жить
«по плоти» — это жить в состоянии бунта, что естественным образом влечет за собой смерть (не как случайное наказание,
но как логичное завершение соответствующего образа жизни). Но Бог намерен избавить «тело» от смерти, о чём говорится в 8:11
(«<если Дух Того, кто поднял Христа из мертвых, живет
в вас, Тот, кто поднял Христа из мертвых, оживит и ваши смертные тела
Своим Духом, живущим в вас>»). Чтобы это произошло, дела
«тела», на которые его естественным образом склоняет «плоть» — другими
словами, дела, порожденные рабским бунтом против освобождающего
Бога, — должны быть умерщвлены. И похоже, именно это происходит, когда
христиане страдают вместе со страдающим Мессией. > Таким образом, telos, «цель», сводящуюся к нашему «прославлению» над всем творением,
мы предчувствуем сегодня, когда оставляем рабские привычки ума, сердца и тела и заменяем их привычками свободных людей — и эти
новые привычки позволяют нам и участвовать в Божьей свободе, и нести эту свободу миру. Примерно так Павел понимает смысл святости
или освящения — обучения в настоящем тем привычкам, которые предвосхищают окончательное будущее. Но мы можем предчувствовать
это освободительное владычество обновленного человечества над Божьим миром также и через молитву. > Всё творение, говорит Павел, стонет и мучается родовыми муками, ожидая рождения нового
творения из утробы старого (8:22). И мы сами, живущие в творении, стонем, ожидая «<когда Бог примет нас как Своих сынов
и всё существо наше сделает свободным>» (8:23).
Но именно теперь,
когда мы жаждем почувствовать грядущее «прославление», Дух также
действует в нас, стеная «<воздыханиями, которые нельзя выразить
словами>»,
и это дает нам возможность, хотя мы и не знаем, о чём нам нужно
молиться, участвовать в ходатайстве за весь мир (8:26–27).
Это по своей сути священническое призвание, когда
мы предстоим перед Богом, держа в сердцах всё творение, здесь
соединяется с царственным владычеством как один из важнейших аспектов
последнего. Этот отрывок дает нам самое странное, но и самое мощное
во всём Новом Завете свидетельство о христианском понимании молитвы:
нечленораздельные стоны, которые мучительнее всего передают боль мира,
возносимые, благодаря участию Духа, к самому Богу Творцу. В настоящее
время — это важнейшая часть призвания человека. Усвоение этого языка —
вторая ключевая привычка, которая прокладывает путь
к конечной цели — к призванию «царственного священства». > Иными словами,
мы сегодня предчувствуем грядущую славу не в господстве над творением, когда мы воображаем себе, что уже стали его хозяевами
и вольны насиловать его и подчинять своей воле. Скорее, это происходит в смиренной, по образу Христа и направляемой Духом
молитве, такой молитве, в которой любовь Божья изливается в наши сердца Святым Духом (5:5), что дает нам чудную
и почти невероятную
надежду, которая одновременно прочна и непоколебима (5:1–5; 8:28–30).
Так, в середине величайшей главы своего величайшего послания Павел
говорит
о том, как мы сегодня можем предвосхищать будущую надежду. Вот на чём основана добродетель. Надежда состоит в том, что
все те, кто «во Христе» и в ком обитает Дух, в будущем воцарятся во славе над всем творением, снова взявшись за ту
задачу, которую Бог доверил человеку в главе 1 Книги Бытия и Псалме 8, и став участниками наследия и завершительного
освободительного труда Мессии, о чём говорит псалом 2. И эту цель, telos, мы должны предвосхищать уже ныне, сформировав у себя
привычки святости и молитвы. > Если Павел именно так понимает
грядущее «царствование» и его
странное предвосхищение в настоящем, то мы увидим, что рядом с этим
в его посланиях постоянно говорится о Духе, который «обитает»
в сердцах и жизни верных, вдохновляя их на те же самые святость
и молитву, те же любовь и надежду. Но тема «обитания»
Духа (см. Рим 8:5-11, Еф 3:17) в представлениях Павла неразрывно связана
с Церковью, народом Христа как «новым Храмом» —
об этом говорится в 1Кор 3:10–17, 6:19–20 и Еф 2:11–22. Как раньше
Бог Израилев «обитал» в старом Храме (или в его
предшественнице — скинии в пустыне), ведя свой народ из Египта к Земле
обетованной, так теперь Дух этого Бога обитает
в Его народе и ведет его из прежнего рабства к грядущей окончательной
свободе. Таким образом, этот Дух делает Божий народ общиной
священников, которые воздают ему поклонение от лица творения, и тот же
Дух делает Божий народ правителями, которые вносят в мир Божий
мудрый и целительный порядок. > И как мы увидим, без Духа
формировать добродетели
невозможно. Первые христиане отнюдь не думали, что могут, полагаясь лишь
на собственные силы, справиться с этой задачей. И здесь
проходит одна важнейшая разделительная линия по всем дискуссиям
о добродетели. Добродетельный муж, по мнению Аристотеля, должен был
гордиться
характером, который он в себе сформировал, тогда как классические
христианские представления на эту тему выражают слова Павла: «Не я,
впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор 15:10).
* В переводе Нового Завета В.Н.Кузнецовой, который мы здесь как правило приводим, греческое
слово саркс (=плоть) передается такими выражениями как "плотская природа", "собственная природа" (прим. ред.
рассылки).
|